На земле Эстонии, по которой мы отходили, горели разбитые авиацией станции, поселки, склады, железнодорожные эшелоны, взрывались водокачки, горели сланцевые заводы Кохтла-Ярве, которые после их второго рождения и расширения дают газ Ленинграду.
Очень тяжелое для нас положение создалось под Нарвой.
Наши части были еще западнее Нарвы, а немцы уже заняли Кингисепп, через который шла основная для нас дорога на восток. Форсированным маршем части двинулись через горящую Нарву к единственному для нашей переправы через p. Лугу понтонному мосту в дер. Салы.
Немцы непрерывно обстреливали мост и подступы к нему артиллерией и минометами. Районы обстрела проезжали на полной рыси и в галоп. К счастью немцы не знали точно где был наведен понтонный мост, он оказался неповрежденным и наши потери были не большими.
Утром I8 августа, когда наши части вытянулись по прямому, длинному булыжному шоссе, немцы бросили на нас авиацию и бомбили несколько часов подряд. Многих товарищей не досчитались мы в этот праздничный день (до войны 18 августа был установлен праздничным днем – днем советской авиации).
Наш ПВЛ (полковой ветлазарет) все больше пополнялся ранеными, число которых превысило 70 лошадей. Времени на перевязку и обработку раненых было очень мало, т.к. почти все время были в движении и ветсостав ПВЛ (ветврач, ветфельдшер и ветсанитар) с огромным трудом, в короткие остановки, успевал обработать и перевязать раненых. Однако самое тяжелое нас ожидало впереди.
Когда мы были еще на дальних подступах к Ленинграду фашистские орды, действующие с других направлений, вышли на берег Ладожского озера и к Неве и замкнули кольцо блокады Ленинграда, а позднее заняли Петергоф, Стрельно и другие пригороды Ленинграда, отрезав группировку наших войск в районе г. Ораниенбаума.
Немцы пытались с ходу сбросить наши части в Финский залив, выйти на берег залива в 6 км. против Кронштадта и с берега расстрелять последнюю базу кораблей Балтийского флота и сами корабли.
Этого нельзя было допустить. Ораниенбаумский плацдарм нужно было сохранить во что бы то ни стало для сохранения Кронштадта и Балтийского флота. Были срочно сформированы 3 морских стрелковых бригады и в помощь 48 стр. дивизии была на «пятачок» переброшена I68 стр. дивизия.
Из этих частей была создана Приморская оперативная группа (ПОГ).
В первое время напряжению боев не было предела. И, хотя на фронте каждый из нас постоянно ходил рядом со смертью и никто в этой жестокой страшной войне не рассчитывал остаться в живых, у каждого из нас теплилась надежда дожить до конца войны уж хотя бы ради того, чтобы посмотреть чем она закончится и что будет после нее.
В данных же условиях едва ли кто-либо из нас мог смотреть далеко, если не знали, что с нами будет завтра или даже через несколько часов.
Кронштадт, флот и форты обрушивали всю мощь своих орудий по атаковавшим нас немцам. Немцы несли огромные потери, но наши потери были также велики, т.к. засилье вражеской авиации было явным.
Нашему командованию приходилось прибегать также к крайним мерам. Из тыловых подразделений на передовую отбирали всех, кто мог там быть.
Понеся огромные потери и убедившись в бесплодности попыток захватить территорию ПОГ немцы ослабили нажим на наши войска. Поговцы удержали свои рубежи все 900 дней двойной блокады (ПОГ была отрезана от Ленинграда, а Ленинград – был в блокаде сам).
В конце блокады территория ПОГ явилась плацдармом для сосредоточения войск 2-ой Ударной армии. Отсюда, в сторону Ропши, был нанесен один из основных ударов по фашистским войскам в дни боев по снятию блокады Ленинграда – 14-21 января 1944 года.
900 дней блокады, для всех кто ее пережил, в том числе и для меня, не могли не оставить самых тяжелых воспоминаний. Особенно тяжелыми были месяцы зимы 1941-1942 года, когда нам была установлена одно время (около месяца) норма хлеба в 150 гр., но в ПОГ хлеба не было и выдавали по 75 гр. сухарей в сутки (75 гр. – один маленький сухарь). Кроме этой порции хлеба один раз в день варили суп, где вместо крупы было немного муки, а мясо заменяли конина (75 гр. конины на человека) от прирезанных истощенных лошадей. Местные жители находились еще в более бедственном положении, т.к. получало хлеба по 125 гр. и более длительное время, несколько граммов крупы в месяц и больше не было почти никаких продуктов.
Положение начало несколько улучшаться после того, как вступила в строй знаменитая «Дорога жизни» – ледовая трасса через Ладожское озеро. Норма продуктов не обеспечивала прожиточного минимума и люди начали умирать от истощения. По официальным данным в городе и пригородах умерло от голода более 670 тысяч человек. Были смертельные случаи от голода и среди военнослужащих, а голодные отеки были уделом многих из нас.
Зимой 1941-1942 года Ленинградский фронт потерял из-за отсутствия кормов большинство конского состава. В полках осталось из 700-800 лошадей по 60-70 и даже по 30 лошадей. Истощенных лошадей не допускали до того, чтобы они пали, а прирезали на мясо. Конечно пищевая ценность такого мяса ничтожна, но и это было подспорьем в снабжении частей мясом; а иногда даже и основным источником.
Но, не смотря на сотни тысяч смертей вокруг, жизнь продолжалась и события шли одни за другими.